 |
|
|
|
|
|
То, что происходит в классе моей младшей сестры на протяжении уже семи лет, иначе как непрофессионализмом со стороны классного учителя назвать нельзя. Чтобы понять сложившуюся ситуацию, я расскажу все с самого начала.
В первый класс моя сестра шла как на праздник, белый бант, красивый костюм, новый портфель – она была самой настоящей ученицей. Атмосфера в школе царила подобающая: волнующиеся дети, встревоженные и радостные родители, вспышки фотоаппаратов и стрекот видеокамер.
Внимание привлекала одна семья.
Мама с маленьким, наверное, годовалым ребенком в руках, папа с видеокамерой, девочка-ученица в нарядном платье в окружении еще двух старших сестер. Все они весело смеялись, рассматривали будущих одноклассников. Первое сентября прошло очень радостно, если не считать несколько капелек слез, которые текли из глаз каждой мамы.
На следующей день моя сестренка Анюта первый раз пошла в школу. Начиналась совершенно новая пора в ее жизни. Все ждали чего-то особенного, может быть, особых успехов, а может быть интересных знакомств. Аня пришла из школы, радостно рассказывала о своих новых друзьях. Я поинтересовалась о той девочке из многодетной семьи, не в ее ли классе она учится. Аня ответила, что девочку зовут Лида, учится она теперь в ее классе, но с ней она даже не познакомилась, потому что Лида сидела одна, ни к кому не подходила. Скорее всего, стеснялась, подумала я.
На протяжении всей первой четверти я продолжала интересоваться, как дела у Лиды. Я думала, что такой ребенок обязательно должен стать душой компании, ведь у нее большой опыт общения с другими детьми. Оказалось, что до сих пор она одна, не примкнула ни к одной компании, очень молчалива, если не сказать больше, вообще ни с кем не разговаривает, даже с учителем. Дети к ней уже привыкли, не обращали внимания на странную девочку. Учитель пыталась как-то подключить ее к работе в группах, в парах. Она все делала правильно, училась примерно, но продолжала молчать.
На родительском собрании учительница разговаривала наедине с мамой Лиды. Она очень беспокоилась, советовала обратиться к психологу, спрашивала, как она ведет себя дома среди сестер. А дома она самая болтливая из всех детей. Любит рассказывать, что произошло за день в школе, в ее музыкальном кружке. Мама девочки считала, что ее ребенок вполне нормальный, просто ей сложно адаптироваться в новом коллективе.
Так продолжалось до третьей четверти, потихоньку она начала разговаривать с моей сестрой. Надо сказать, что Аня с детства была очень общительным ребенком, у нее всегда было много друзей от мала до велика. Скорее всего, доброжелательность сестры и привлекла молчаливую девочку. Нет, они не болтали, не обсуждали новости, просто Лида могла спокойно разговаривать, что-то спрашивать или просить именно у Анюты.
Моя сестра стала «переводчиком» между всеми одноклассниками, учителями и Лидой. Когда классная руководительница хотела попросить что-нибудь у ученицы, она обращалась с просьбой сначала к Ане, а Аня передавала вопрос Лиде, та, в свою очередь Ане и только потом ответ доходил до учительницы. Так было даже на уроках. Но радовало то, что ребенок хоть с одним человеком, но все-таки начал общаться.
Пока дети были маленькими, они не обращали внимания на одноклассницу. Но когда пошли в седьмой класс, у них появилась какая-то непонятная жестокость. Они часто обижали Лиду. Говорили гадости, грубо шутили, издевались. Она никогда не отвечала, просто молчала и все. Аня пыталась заступаться, жаловалась маме и мне, спрашивала, что делать, как помочь. Мама посоветовала поговорить с классным руководителем, с пятого класса им стала молодая учительница, по иронии судьбы она была классной у меня, но в десятом классе мы попросили другого учителя занять ее место. Она хороший педагог, знает свой предмет, хорошо дает материал, но как классный руководитель – «никто».
Аня пошла сама к Н.Г., потом этот вопрос поднимался на родительском собрании, но все безрезультатно. Никакой работы не велось, дети продолжали свои обидные колкости, Лида молчала.
В восьмом классе произошла чрезвычайная ситуация. Одноклассник, которого зовут Акшин, чаще всех обижал девочку, решил по-настоящему поиздеваться.
Была перемена, в классе были только дети. Лида сидела за своей партой, читала, не обращала внимания на шуточки. Даже рассказывать об этом мне очень тяжело. Акшин смял бумагу и стал пихать ее бедному ребенку в рот. Сначала наступило молчание, Аня сорвалась с места, хотела встать на защиту, что-то кричала, пыталась оттолкнуть отвратительного одноклассника, остальные же либо смеялись, либо, потупив глаза, выходили из класса, как будто ничего не происходило. А Лида молчала, она не проронила ни одного слова, терпела, но что было у нее в душе? Ужас? Страх? Потом она никому не жаловалась, не плакала.
Как, как можно было это вытерпеть, что это, сила воли? Или нежелание показаться слабой, а, может быть, оцепенение от страха не позволяло сопротивляться.
Опять состоялось родительское собрание, родители призывали классного руководителя принять меры, сами серьезно разговаривали с детьми. Но, к сожалению, обиды продолжаются. Вот уже семь лет длится эта история. До происшествия с Лидой и Акшином я еще могла понять детей, возможно, даже в чем-то оправдать, теперь же я уверена, что все произошло из-за недостаточной квалифицированности педагогов, родителей. Все как всегда понадеялись на русское «авось», авось все пройдет само собой, все утрясется и уладится. Этого не произошло. Не вернуть безвозвратно утраченного беззаботного и веселого детства Лиды. Эта травма не пройдет, оставит след и еще не известно, какие будут последствия.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
