 |
|
|
|
|
|
Обычно, когда люди слышат слово «аутизм», они представляют себе почти не издающего звуков, замкнутого в себе ребенка, который вырастает, практически не умея взаимодействовать с окружающим миром. Однако в последние годы определение аутизма было расширено, и теперь включает и более мягкие его разновидности.
По мере того, как в Чикагские школы приходит все больше детей с подобными отклонениями, для учителей становится все более важным овладеть техникой работы с ними.
Из 1500 детей с аутизмом, обучающихся в чикагских школах, 600 можно отнести к «мягкой» части спектра, говорит Джейн Райан, специалист по аутизму в управлении специального образования.
«За последние 10 лет диагноз аутизм был поставлен большему числу детей, чем когда бы то ни было ранее», - говорит она. «Это произошло частично потому, что специалисты по аутизму расширили границы определения этого заболевания, включив в него синдром Аспергера и другие более мягкие формы».
Согласно статистике Управления Образованием штата Иллинойс, количество детей с аутизмом в Чикаго и прилегающих населенных пунктах (в шести графствах) достигло в декабре 2001 года 3637 человек против 1240 в декабре 1996 года.
Более мягкая часть спектра включает в себя такие отклонения, как преверсивные отклонения в развитии и синдром Аспергера, говорит Мартин Кутшер, ассистент кафедры детской неврологии Нью-Йоркского медицинского колледжа в Валлале. Эти состояния часто называют «аутическим синдромом».
Симптомы включают трудности в понимании выражения лица, языка жестов и «языка тела», невозможность установить дружеские отношения со сверстниками, очень ограниченное понимание того, как следует вести разговор, трудности в понимании новой информации на слух, страх перемен – утверждает Ассоциация психиаторов Америки.
Поскольку социальные ситуации, понятные большинству детей, представляют огромные трудности для детей с аутическим синдромом, взрослым, которые с ними работают, необходимо разработать особые подходы к ним.
Популярный подход, известный как «социальные рассказы», был разработан одним учителем, который работал с мальчиком с аутическим синдромом. Мальчик в большинстве случаев мог функционировать нормально, но у него были постоянные проблемы в классе, поскольку он всегда отвечал своей учительнице так, как будто она говорила только с ним, а не со всем классом.
Педагог-дефектолог, Кэрол Грей, которая с ним работала, ничего не могла поделать, пока не написала для него рассказ, в котором объяснила, что значит «прерывать» кого-то, и почему из этого получаются проблемы. Грей является директором Центра Социального Обучения и Понимания в Гранд Рэпидс, штат Мичиган.
В Иллинойсе дети старше 3-х лет, которые обнаруживают аутистические тенденции, подлежат обучению в Программе раннего вмешательства.
«Эта программа предназначена для детей –инвалидов и детей с существенными отклонениями в развитии», говорит Кэй Хендерсон, администратор Программы раннего вмешательства в штате Иллинойс.
За прошедший финансовый год, который закончился 30 июня, из бюджета штата на программу было потрачено 64 миллиона долларов, а из федерального бюджета – 36 миллионов.
Дети с аутизмом в возрасте от 3 до 5 лет направляются в программу Раннего развития, которая в основном обеспечивается через государственные школы. «Эти дети могут учиться в школе, в программе «специального образования» или в дошкольном учреждении, но наши специалисты работают с их учителями и воспитателями», - говорит Хендерсон.
К моменту поступления в подготовительный класс подавляющее большинство детей с умеренными проявлениями аутизма могут посещать нормальные классы, как минимум часть учебного дня. Политика школ заключается в том, что все учителя, у которых в классе есть дети-аутисты, получают помощь от специалиста по аутизму, который консультирует их индивидуально относительно каждого ребенка.
«Эти специалисты используют свои знания для того, чтобы в каждом индивидуальном случае определить, как именно аутизм проявляется у каждого конкретного ребенка, и какая стратегия обучения принесет наилучший результат» , - говорит Райан.
Как помогают «социальные рассказы»
« Один из главнейших наших приоритетов – это помочь детям понимать конкретные социальные ситуации, и для этого идеально подходят социальные рассказы. Когда наши ученики приходят в старшие классы и учатся вместе со всеми остальными детьми, им по-прежнему нужна некоторая дополнительная поддержка, причем именно по социальным вопросам».
Кутчер говорит, что один из побочных дефектов аутизма в мягкой форме - то, что «многие из этих блестящих молодых людей вырабатывают чувство хронической тревоги относительно своей способности адекватно реагироваь на социальные ситуации». Два других побочных эффекта - развивающаяся депрессия и вспышки гнева и неповиновения, вызыванные фрустрацией.
Специальная школа для детей в возрасте от 6 до 14 лет с эмоциональными нарушениями работает в Чикагском отделении Раш- Присвитерианского Медицинского центра Святого Луки. Там обучается несколько детей с синдромом Аспергера и связанными эмоциональными эффектами. В школе обучается 31 ребенок, дети разделены на три класса, в каждом из которых имеется учитель и медсестра, специализирующаяся в психиатрии. Обучение в этой школе стоит 40 тысяч долларов в год, и еще 10 тысяч – транспортные расходы. Как правило, эти расходы берет на себя соответствующее отделение роно.
Как школа помогла мальчику
Ник Филлтон, из Напервилля, поступил в Раш в начале 5 класса, а сейчас заканчивает шестой. Его мама, Сэнди Филлтон, говорит, что у Ника не было никаких проблем с поведением, пока он не пошел в подготовительный класс. В школе сразу начались неприятности. Поскольку мальчик был очень умным и одаренным, мама решила, что он просто скучает в школе, и перевела его в программу для одаренных, но и там тоже начались проблемы с поведением. У мальчика был диагностирован синдром недостаточного внимания, его перевели в обычную школу, а потом в альтернативную школу, но ему требовалась дополнительная эмоциональная поддержка.
Филлтон узнала о школе Раш, и уговорила свой местный отдел образования послать туда Ника. « Теперь»., -говорит она, « он менее беспокоен, и его поведение в классе значительно улучшилось».
В школе используют музыкальную, художественную и трудотерапию, но почти не проводят формальные занятия по улучшению понимания речи. «Такие занятия вплетены естественным образом в ткань всего учебного дня.». – говорит директор школы Джин Хейдеман. «Например, когда один ребенок говорит с другим, я спрашиваю другого: «Что он тебе сейчас сказал? Как ты думаешь, что он имел в виду?» Когда он ответит, я спрашиваю первого: А что ты сам имел в виду? Если окажется, что его поняли неправильно, то мы это обсуждаем»
«Мы также учим детей социальному взаимодействию в спорте. Если ученик на меня налетел, я скажу: Ты только что врезался в меня. Ты помнишь, что такое границы личного пространства? Помнишь, что надо находиться на расстоянии вытянутой руки?»
Объединенные усилия районных отделов образования
Маленькие местные отделы образования в пригорода формируют «отделы специального образования» для обслуживания детей, которым требуется специализированное обучение. В пригородах Чикаго имеется 12 таких районов.
Один из них, Северный пригородный районный отдел специального образования, обслуживает 6400 учащихся из 16 районных отделов начального образования и 4 районный отделов среднего образования. 73% учащихся посещают обычные классы своих местных школ. 130 детей имеют диагноз аутизм, из них 88 – в мягкой или средней форме. Специалисты –дефектологи приходят в школы, чтобы помочь учителям в классе, ученикам и их семьям.
Уроки адаптации
Даниэлю Эйченгрину в два с половиной года был поставлен диагноз преверсивной аномалии развития. Сейчас ему 14 лет. С подготовительного по пятый класс он посещал школу Равиния в Хайланд Парке, а затем школу Иглвуд . На следующий год он будет учиться в девятом классе в старшей школе Хайланд Парк.
«В Равинии он был в обычном класса, и консультант из районного отдела образования помогал учителям приспособить программу для нужд Даниэля», - говорит его мама, Джерри Эйченгрин. – « В то время в обычных школах только начинали узнавать о том, как учить детей с аутизмом, и учителя вместе с консультантом каждую неделю подолгу обсуждали, как сделать ту или другую часть программы более наглядной для Даниэля.
«Когда Даниэль пошел в Иглвуд, консультант помогал ему в процессе перехода в более крупную школу, перехода из одного класса в другой. В школе придумали много разных способов помочь ему, научили его способам следить за всеми своими делами и содержать свои вещи в порядке; обычно у детей с аутизмом очень плохо обстоит дело с организационными навыками.
«Когда мы вспоминаем прошедшие два года, мы с мужем не можем не восхищаться прогрессом Даниэля. Но очень странно называть его ситуацию «мягкой» – по правде говоря, она очень трудна».
(Перевод Е.Лазаревой.)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
